Название: Голоса кошмаров
Автор: Shelen (Мгхам)
Бета:
PrInSe KiroПейринг, персонажи: RK900/Гэвин Рид
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: Ангст, дарк, мистика, ужасы
Предупреждения: ООС, изнасилование, ксенофилия
Размер: 1917
Краткое содержание: Гэвин смотрел как Ричард расстёгивал рубашку и изо всех сил пытался убедить себя, что это сон. Страшный, ужасный сон, в котором он попёрся в гробницу один и без оружия, потому что его умница-напарник сказал: «Я проверю, Гэвин, тело могли сбросить сюда». И канул во тьму.
Примечания автора: Написано для
#Goretober. Неловкие попытки автора в хоррор могут сделать читателю смешно)
читать дальше
Тонкий свистящий звук вливался в уши. Тихий, на грани слышимости, он буравил барабанные перепонки и свербел где-то в мозгах. Гэвин знал, что это за звук. Где-то, в далёкой, высокой темноте каменный потолок шёл трещинами и воздух свистел, просачиваясь внутрь.
Натянутые нервы дрожали струнами. Шальной сквозняк отвлекал, мешал сосредоточиться, но в уши лился не только он. Подземелье жило своей жизнью — вокруг шуршало, где-то далеко капала вода и доносился тревожный лязгающий звук.
Гэвин беспокойно повертел головой, осматриваясь. Глаза уже привыкли к окружающему полумраку, но видно было прискорбно мало. Слабо светились гнилушки. По влажным каменным стенам ползали светящиеся мошки, где-то впереди, сквозь дыру в высоченном потолке, падал одинокий луч бледного лунного света. Падал, дробился на куски и таял, не долетая до земли.
Адреналин горячил кровь. Гэвин вдохнул сумеречный холодный воздух с отчётливым запахом паутины и перебежал от одной колонны к другой. Из незамеченной пещерки выскочило что-то мелкое, заполошенно метнулось в одну сторону, потом в другую, Гэвин сперва шарахнулся подальше, потом разглядел вспугнутое животное и выдохнул.
Он напугал оленёнка. Маленького, грациозного, на тонких, хрупких ножках, пятнистого оленёнка…
Заросшего грибами и травой.
Чувствуя, как кровь стынет в жилах и воздух внезапно сгущается так сильно — не вдохнуть — Гэвин уставился на замершее перед ним нечто. Пока шевелились волосы на затылке, и рука медленно тянулась к кобуре, глаза просто прикипели к неведомому… чему-то. Несмотря на пятнистую, местами очень хорошо сохранившуюся шкурку, оленёнком эту тварь теперь язык не поворачивался назвать, хотя когда-то, она несомненно, им была.
Маленькие, будто игрушечные, копытца аккуратно сминали мох. Смешные большие уши подрагивали. В огромных чёрных глазах клубилась потусторонняя тьма, длинная изящная шея топорщилась прелыми листьями, а в грудной клетке, среди белеющих костей и упругих корней упрямо билось живое сердце.
Кобуры на поясе не оказалось, пальцы впустую хватанули воздух. Всё так же, не отрывая взгляда от твари — она жадно принюхивалась, морщила большой чёрный нос — Гэвин нашарил какую-то каменюку, но бросить не успел. Потревоженные камушки помельче с шорохом посыпались вниз, тварь испуганно скакнула в темноту и растворилась в ней, и он обессиленно привалился спиной к колонне, изо всех сил сжимая камень дрожащими пальцами.
— Господи, блядь, нахуй, — выдохнул Гэвин, пытаясь отдышаться и избавиться от грохота крови в ушах.
Надо выбираться отсюда. Найти Ричи и выбираться.
Он утёр ледяную испарину с висков, ещё пару раз глубоко вдохнул, и решительно отлепился от камня, заросшего густым, влажным мхом. По широкой дуге обошёл норку, из которой вылезла немёртвая тварь. Где-то в этой недружелюбной темноте ждал Ричард, и нужно было поскорее его найти — пока все волосы не поседели.
Широченный коридор понемногу заворачивал влево, на стенах, среди мха и папоротника угадывалась старая кирпичная кладка. Непонятное лязганье становилось всё ближе — Гэвин медленно приближался к его источнику. После увиденного «оленёнка» он представлял себе ещё одну стрёмную тварь, но, осторожно выглянув из глубокой ниши, понял, что к реальности всё равно не готов.
Лязгало копьё. Длинное, отражающее слабый свет острыми металлическими гранями, висящее за спиной натурального скелета, копьё. Скелет механически шагал вперёд, в пустой дверной проём, как заведённый, копьё не пускало, билось о низкий косяк, лязгало, выбивало крошечные искорки при столкновении с камнем. Скелет невозмутимо шагал снова.
Гэвин притаился в спасительной темноте ниши, вжавшись в холодные, упругие листья папоротника. Щекой придавил холодную ящерицу с чёрными, блестящими глазами-бусинками, она юркнула куда-то дальше в листву, но Гэвин за ней не следил. Отсюда, из тёмной, заросшей ниши, хорошо было видно скелет: цепь, которой копьё было примотано к костям, остатки высохшей тёмной плоти, белые кости, пустую грудную клетку — без бьющегося, влажно блестящего сердца, которое было у предыдущей твари и напугало до икоты, но сейчас страшно было ничуть не меньше. На такого монстра с одним камнем в руках не попрёшь, Гэвин отодвинулся, собираясь поискать другой коридор, и под ботинком отчётливо хрустнуло.
Скелет замер на середине движения. Гэвин замер тоже, снова облившись холодным липким ужасом от затылка до пяток.
Голый череп медленно повернулся. Глаза у скелета всё же были — два сгустка холодного голубого света плавали в огромных пустых глазницах, и ими он совершенно точно видел. Враждебный тяжёлый взгляд пригвоздил к месту, скелет неторопливым медитативным движением потянулся за спину, к оружию, и Гэвин очнулся.
Развернулся и со всех ног кинулся бежать. Из-под ног с хрустом выворачивались камни, он спотыкался, нёсся, почти не разбирая дороги, и, когда из кучи прелых листьев высунулась костлявая рука — едва увернулся, но порадоваться рефлексам и проявленным чудесам ловкости не успел. Скелет передвигался куда быстрее, чем можно было предположить и тупой конец копья врезался между лопаток, толкая вперёд.
В целый сонм рук, жадно тянущийся из листьев.
Лишённые плоти пальцы тут же вцепились мёртвой хваткой со всех сторон. Прикосновение обжигало холодом даже через одежду, Гэвин рванулся, но держали цепко, тащили куда-то вниз, под листья и корни, сквозь камень и землю, и слабый полумрак подземелья померк перед глазами.
Когда он открыл глаза — надеясь, что увиденное было всего лишь страшным, кошмарным сном — полумрак всё так же обхватывал со всех сторон. Тяжёлый, холодный, липкий, он буквально ощущался кожей. Голой кожей — Гэвин лежал на холодном камне, мёрз, был раздет, и кажется, свя…
А потом над ним склонился Ричард и всё вокруг перестало иметь значение.
— Ричи, — облегчённо выдохнул Гэвин, чувствуя, как с души свалился увесистый такой булыжник. — Наконец-то я тебя нашел.
Он потянулся его обнять и понял, что действительно связан. Ричард, вопреки ожиданиям, не торопился его освобождать, он педантично проверил путы и отстранился.
— Ричи?
Ричард молча потянулся к первой пуговице своей глухой, чёрной рубашки, почти сливающейся с окружающей темнотой, и медленно, аккуратно её расстегнул.
У Гэвина пересохло во рту. Он столько раз видел, как Ричард вот так неторопливо раздевается, маскируя неспешными движениями бушующие в процессоре чувства — стеснение и медлительность, томное поддразнивание, осознанную умелую сексуальность…
Наблюдая, как белые пальцы не спеша расстёгивали пуговицу за пуговицей, Гэвин впервые чувствовал безотчётный страх. Ричард вызывал в нём неимоверное количество чувств и никогда — страх. Пожалуй, без этого опыта в своей жизни Гэвин бы обошёлся.
Красивые белые пальцы мягко светились в полумраке, глаз не оторвать. Надо было попытаться вырваться, проверить путы на прочность, бороться, но Гэвин смотрел как Ричард расстёгивал рубашку и изо всех сил пытался убедить себя, что это сон. Страшный, ужасный сон, в котором он попёрся в гробницу один и без оружия, потому что его умница-напарник сказал: «Я проверю, Гэвин, тело могли сбросить сюда». И канул во тьму.
Ричард расстегнул пояс. Белья на нём не оказалось, и вместо привычного члена из штанов вывалился спутанный клубок шевелящихся щупалец. Знакомое лицо с незнакомой грацией склонилось над ним, обжигая холодом губ, и Гэвина осенило: это не Ричи. Это ещё одна тварь с его лицом. На мгновение стало легче. На очень короткое мгновение, потому что два липких щупальца, плотные и твёрдые, вжались между ягодиц и одним слитным безжалостным движением ворвались внутрь.
Время замедлилось. Острая боль полыхнула от копчика до затылка. Никакой это не сон, во сне боль не чувствуется, а сейчас Гэвин бы орал в голос, но спазмом пережало горло, в распахнутых глазах вскипели невольные слёзы, и всех оставшихся сил хватило только на то, чтобы сморгнуть их.
Потяжелевшие веки сомкнулись непроницаемой завесой, а когда он открыл глаза — увидел высокий потолок своей квартиры. Шторы остались с вечера незадёрнутыми и уличный фонарь тёплым жёлтым светом вливался в спальню, знакомо пахло кондиционером для белья и бергамотом.
Никаких тварей и гробниц. Это всё-таки был сон. Гэвин глубоко подышал, успокаиваясь, поёрзал, с удовольствием ощущая спиной гладкую простынь, помассировал пальцами тяжёлые веки и едва не подскочил на месте, когда на талию легла тяжёлая рука.
— Гэвин?
В голосе Ричарда было столько тёплой заботы, что Гэвин, собравшийся рявкнуть пару неласковых в адрес всяких андроидов, пугающих до икоты внезапными прикосновениями, передумал.
— Спи, — буркнул он, кутаясь в лёгкое одеяло и потихоньку расслабляясь. — Сон дурацкий приснился.
— Ммм, — задумчиво протянул Ричи, и его рука скользнула под одеяло. Тёплый пластик на голой коже — приятно, но Гэвин только поёжился. Настырная рука не отставала, пластиковая ладонь поглаживала живот кончиками пальцев, дразнящим, щекотным прикосновением.
— Давай не сейчас, — попросил Гэвин, которому больше всего хотелось просто полежать в тишине, гадая, сможет он уснуть до утра или нет.
Ричи ничего не ответил, но его пальцы под одеялом остро впились в кожу.
— Ай, блядь, Ричи! Какого хуя…
Он наткнулся взглядом на его лицо — безучастное, холодное, жестокое, надменное — и осёкся. Невидимые пальцы продолжали вонзаться в живот, будто пластик заканчивался острыми крепкими когтями. Гэвин откинул одеяло, вцепился Ричарду в запястье и изумлённо уставился на призрачные когти, в самом деле пропоровшие кожу до крови.
Он как-то очень ярко, остро вспомнил, что на тумбочке лежит табельное, совсем рядом, но оторвать от себя руку и потянуться за оружием уже не успел. Да и не смог бы, андроид намного сильнее человека, и Ричард вспорол ему живот эфемерными и фантастически острыми когтями, даже не заметив чужую ладонь на собственном запястье.
Кровь хлынула на белую простынь. Пронзительная, чудовищная боль вгрызлась в тело. Такая ослепляющая, всеобъемлющая, что кошмаром уж точно не могла быть. Гэвин согнулся пополам, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности и невольно насаживась на проткнувшие когти, захрипел…
И проснулся.
В спальне, затопленной жёлтым светом уличного фонаря всё так же пахло кондиционером для белья и бергамотом. Гладкая белая простынь и лёгкое одеяло липли к влажной, потной коже. Где-то в глубине квартиры мерно тикали часы.
— Гэвин?
Накатило безграничное чувство дежавю, стало трудно дышать, и когда живота коснулись чьи-то кончики пальцев — он шарахнулся в сторону так резво, что едва не упал с постели. На тумбочке лежала кобура с табельным «Глоком», и не стрелял Гэвин только потому, что ничего, вроде бы, не болело. Он опустил пушку и осмотрел живот — после прикосновения на коже ничего не осталось, ни царапин, ни крови.
Гэвин рискнул поднять голову.
На другом краю кровати сидел взъерошенный и бледный Ричи, державший поднятыми раскрытые ладони.
— Гэвин?..
— Спи, — буркнул Гэвин, нервно подтягивая одеяло, чтобы прикрыть живот. — Сон дурацкий…
Дежавю взвыло с утроенной силой, и слова застряли где-то в глотке. Гэвин аккуратно положил пушку обратно, пользуясь тем, что под одеялом ничего не видно, от души щипнул себя за бок, поморщился и только потом вспомнил, что предыдущие два раза боль ничуть не будила.
На периферии зрения Ричи шевельнулся, Гэвин тут же вскинулся, даже опять за оружием потянулся, но андроид просто укладывался на своей половине кровати, уступив одеяло, ещё и отодвинулся на самый край. Не тянул грабли, не хватал, не сверлил холодным взглядом, не пугал ничем потусторонним и жутким, только диод то и дело вспыхивал красным.
Гэвин отвёл глаза. Помимо пушки, на тумбочке блестел прозрачным боком стакан с водой, пересохшее горло сразу запершило и, выхлебав половину, он вспомнил, кто заботливо ставит каждый вечер этот самый стакан. Стало совсем неловко. Тычет пушкой во всех подряд будто истеричка какая-то, совсем нервы ни к чёрту.
Расстроенный, он упал на выстывшие подушки. Сердце почти угомонилось, дыхание выровнялось, даже в сон потянуло, но заснуть мешал не страх, а стыд.
— Гэвин, — Ричи аккуратно положил руку на плечо. — Можно?
— Можно, — вздохнул Гэвин, даже не уточнив, что именно можно. Пожалуй, после того, как он целился в безоружного удивлённого и взволнованного Ричарда, позволить можно было всё. Ну, почти всё.
Широкая ладонь вплелась в волосы, помассировала затылок, твёрдые пальцы прошлись по вискам, и Гэвин не выдержал.
— Ты извини, — выдавил он, поворачивая голову и подставляясь под ласкающие пальцы. — Ей-богу, хуйня какая-то снилась, грибы, мертвецы, ты… Со щупальцами и когтями…
Ричард понимающе погладил по плечу. Кошмар сразу перестал быть тягостным и страшным — то ли потому, что произнесённый вслух терял свою власть, то ли потому что безмолвная поддержка придавала сил. Если подумать, в этом тоже была какая-то неземная магия, но Гэвину было слишком хорошо, он думать не хотел, он подвинулся ближе к тёплому андроиду, млел, чувствуя, как сильная рука нежно перебирала пряди.
Блаженная сонная нега затапливала со всех сторон. Домашний уют, ласковое тепло, сильные руки, бережно обнимающие — Гэвин неосознанно придвинулся ещё ближе, утыкаясь носом в пластиковое плечо, сжатая до предела пружина где-то в груди окончательно расслабилась, и он снова уснул.
И две минуты спустя открыл глаза в сыром полумраке гробницы. Тонкий свистящий звук вливался в уши. Тихий, на грани слышимости…Оригинал записи на Дыбре